Главные проблемы здравоохранения Пермского края

Здравоохранение – это то, что волнует каждого. В конечном счёте, обо всём мы думаем лишь когда здоровы. А когда больны – думаем лишь о выздоровлении.

Конфликт бывшего главврача Соликамской центральной районной больницы Андрея Лукьянченко с министром здравоохранения Пермского края Ольгой Ковтун не стал новостью для тех, кто следит за ситуацией с медициной в регионе. Сокращение финансирования, закрытие родильных отделений, сокращение комплектации фельдшерских пунктов – словом, «оптимизация» здравоохранения – шла не первый месяц. Андрей Викторович просто стал человеком, который не стал терпеть и делать вид, что происходящее нормально, и привлёк скандалом внимание к проблеме.

Я не буду повторять того, что сказал Андрей Лукьянченко и что в ответ ему заявила Ольга Ковтун. Желающие найдут их выступления по ссылкам.

Скажу лишь, что финансирование поликлиник сократилось за год почти на 8%, но неравномерно – чем дальше от Перми район, тем сильнее сокращение. Расстояния в Пермском крае вы представляете. Естественно, что люди стали на этом фоне реже обращаться к терапевту, чаще заниматься самолечением. Стоит ли объяснять, чем это грозит? Запущенные хронические заболевания, вовремя не выявленные серьёзные диагнозы, принятые такими горе-лекарями за ангину и ОРВИ.

Федерального масштаба достиг и скандал по введению в Пермском крае нормативов смертности и выездов скорой помощи («не больше одной смерти в неделю»). Не удивительно, ведь финансирование службы скорой помощи, например, в Соликамске сокращено на 44%. Получается как в анекдоте: «Умереть не могу – не попадаю в норматив».

Но самые яркие для меня впечатления от «оптимизации» здравоохранения, хотя я и мужчина – это сокращение родильных отделений. В Суксуне, Усть-Кишерти, Чердыни, Красновишерске или Кизеле, например, их нет – нужно ехать в другие районные центры. И таких районов в крае не два и не три. При этом мы говорим о борьбе с демографическим кризисом, о желании содействовать росту численности населения.

Другая проблема – сокращение отделений экстренной хирургии и травматологии на местах. Во-первых, люди, которым требуется экстренная помощь хирурга, должны ехать за сотню километров. Во-вторых, человек на месте не может получить даже адекватной консультации, поскольку врач-хирург, не имея практики, не оперируя, быстро утрачивает должную квалификацию.

Во всём виновата Ковтун? 

Увы, проблема не в ней. И не в краевом правительстве. Как бы обратное ни пытались продемонстрировать некоторые взаимосвязанные СМИ. Проблема в организации системы здравоохранения и её финансирования в федеральном масштабе. В Пермском крае мы видим отголоски этой проблемы – следствия, а не причины.

С одной стороны коррупция, как ржавчина, проела систему. Консолидированные закупки должны были бы вести к удешевлению медицинских препаратов и аппаратов (так это происходит в частном секторе), а ведёт лишь к раздутию бюджета. На фоне падения стоимости рубля это приводит к необходимости сокращать финансирование больниц и поликлиник.

Обвинить в этом краевые власти? Можно – это просто. Но не они источник бед – они всего лишь исполняют пресловутые «майские указы». Исполняют в условиях, когда источники наполнения бюджета утекли в Москву, а из Москвы вернулись сами указы – повысить, доплатить, обеспечить. А за счёт каких средств? За счёт «оптимизаций».

Корень проблемы в законодательном регулировании отрасли, и решения потому лежат в плоскости изменения законодательства. Заниматься этим должна Государственная Дума. А заниматься она этим будет, если будет состоять из ответственных перед избирателями политиков, не склонных потакать всему, что им говорят по телефону.

Какие решения вижу лично я?

Во-первых, закрепить законодательно минимальную величину финансирования учреждений здравоохранения в расчёте на одного жителя территории (а не одного пациента!). Тогда прибыль учреждений будет расти на фоне сокращения заболеваемости. Появятся возможности для реального повышения доходов медицинского персонала в условиях законодательных ограничений на сокращение его количества ниже норматива.

Во-вторых, установить норматив обеспечения доступности медицины – плотность учреждений здравоохранения по территории. Не должно быть ситуаций, когда целые районы остаются без востребованных профильных специалистов. Также требуется такая мера как дистанционное наблюдение. Современные технологии позволяют это организовать.

В-третьих, пересмотреть порядок формирования индивидуальных врачебных планов. Нелепа ситуация, когда врач, принимающий пациента «сверх норматива», тем самым лишает себя премиальных платежей!

И самое главное – закрепить за муниципалитетами источники налоговых поступлений в размере, достаточном для финансирования здравоохранения на соответствующей территории. При этом переподчинить районные поликлиники и больницы местным властям. Тогда базовая медицина станет доступной. И тогда с местных властей действительно можно будет спросить по делу, выполняют ли они «майские указы».

В ведении федеральных и краевых властей должны остаться лишь медицинские центры, осуществляющие редкие и дорогостоящие виды лечения.

P.S. В заключении хочу сказать об одном деликатном аспекте перепалки Андрея Викторовича и Ольги Петровны, а именно, размере доходов семьи Лукьянченко.

Семья Лукьянченко – это два главврача с 20-летним стажем. На двоих они получают у себя в больницах в год, работая по ненормированному графику и по 2 ставки, около 3 миллионов рублей. Сумма существенно меньше, чем заявлялось Ольгой Петровной. Получается 125 тысяч в месяц (за 2 ставки!). Нет, это не мало. Особенно, в Соликамске. Но много ли для подобного специалиста, для подобной нагрузки? Пускай на этот вопрос ответят те, чью жизнь, чьё здоровье спасли эти врачи.

Пытаться возбудить зависть и жадность к доходам таких людей, таких профессионалов, назвать «коррупцией» ночные выезды со скорой помощью для спасения умирающего пациента – низко и недостойно.