Россия должна вернуться к столыпинским реформам

«Им нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия!», «Дайте государству 20 лет покоя внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России», «В деле защиты России мы все должны соединить, согласовать свои усилия, свои обязанности и свои права для поддержания одного исторического высшего права России – быть сильной», «Не запугаете!» – прошло уже больше ста лет, а мы по-прежнему помним его слова, цитируем их снова и снова, они раз за разом вдохновляют патриотов России так же, как вдохновляли и сто лет назад.

Петр Аркадьевич Столыпин – это человек, предложивший путь развития России. И очень многие почему-то уверены, что его реформы стали для страны большим несчастьем.

На днях президент Путин провел совещание с полпредом на Дальнем Востоке Юрием Трутневым: обсуждались пути развития края и привлечения туда трудоспособного населения. В качестве одной из мер, которую поддержал глава государства, была названа бесплатная раздача земли – по гектару на человека. Эта мера моментально вызвала в изданиях ассоциации со столыпинской аграрной реформой.

Действительно ли Россия возвращается к потребности возобновить тот путь, движение по которому она остановила 5 сентября 1911 года, когда пуля террориста прервала жизнь Петра Столыпина?

Сто лет назад Россия была преимущественно аграрной страной: хотя начиная с царствования императора Александра II активно развивались заводы и фабрики, промышленный сектор приносил к началу XX в. лишь половину национального продукта. Оттого ключевой, коренной вопрос русского быта того времени – земельный.

Крестьянское население Центральной России страдало от недостатка земли, а также мелких и раздробленных наделов (чересполосица). Вопреки распространенному среди советских школьников заблуждению, большая часть помещичьих землевладений к началу XX в. уже была выкуплена крестьянами и существенно помочь в решении земельного вопроса не могла.

Эту проблему Столыпин предложил решить за счет передачи крестьянам государственных и царских земель в Сибири с финансированием из средств казны подъемных для начала переселенцами собственного дела и обоснования на новом месте. План был одобрен императором Николаем II, и в 1907 г. реформа начала воплощаться.

Отдельным и значимым направлением реформы было разрушение крестьянской общины и ее неизбежного атрибута – круговой поруки. За этот шаг Столыпина критиковали как крайне правые (черносотенцы считали, что община сохраняет в деревне особый народный дух), так и левые (для эсеров община была примером «крестьянского социализма»). Однако Столыпин был убежден в том, что каждому необходимо предоставить возможность добиться успеха и преуспевания на земле, опираясь на собственные трудолюбие, усердие и целеустремленность.

Потому через Крестьянский земельный банк царское правительство стало финансировать создание крестьянами индивидуальных обособленных хозяйств – хуторов. Возникли зажиточные или «кулаческие» крестьянские хозяйства. К слову, чтобы понимать условия кредитования, которые предлагались банками Российской Империи: кредиты выдавались на срок до 66 лет со ставкой до 3,5% годовых. С условиями в Российской Федерации после 16 декабря 2014 г. не сравнишь.

Было бы сильным упрощением утверждать, что смысл столыпинской реформы состоял просто в реорганизации сельскохозяйственной отрасли. Столыпин преследовал более масштабную и амбициозную задачу: он стремился создать особый слой тружеников – самостоятельно обеспечивающий себя, полагающийся на собственные силы, не перекладывающий ответственность за свои решения и за свою судьбу на окружающих (через общину и круговую поруку). Актуальна ли эта задача для сегодняшней России?

Многое, действительно, за сто лет изменилось: главное, пожалуй, в стране прошли индустриализация и урбанизация – страна крестьян стала страной, работающей на заводах и живущей в городах. При Сталине на заводах работали у станков, при Брежневе – инженерами, а при Путине стали менеджерами.

Но суть не изменилась – подавляющее большинство по-прежнему работает в крупных корпорациях, где «стабильнее». Даже такие традиционно семейные сектора, как общественное питание или сельскохозяйственное производство, в России захватывают сети из десятков однотипных кафе и сельскохозяйственные холдинги: картина совершенно нетипичная ни для Европы, ни для Америки, ни для Азии, где в этих отраслях доминируют маленькие семейные кафе и фермерские хозяйства соответственно.

О чем говорить, если данные опроса даже среди студентов Высшей школы экономики – университета, славящегося воспитанием либеральных ценностей и уважения к предпринимательству – показали, что местные студенты работой мечты считают Газпром, а не открытие собственного дела?

Сто лет назад Россия была заложницей костной общинной системы, которая не давала проявиться индивидуальным способностям наиболее смекалистых и настойчивых крестьян. Сегодня мы имеем сходные ограничения в экономике, только вместо общины – государство, крупные компании и «градообразующие предприятия», стягивающие на себя человеческие ресурсы.

Результат – неустойчивость нашей экономики: из-за того, что в ней мало значимых игроков, которые к тому же тесно связаны между собою, стоит измениться какому-нибудь значимому внешнему фактору, как цена на нефть, например, и система сразу резко сжимается.

Если бы центров формирования добавочной стоимости было больше, если бы они меньше зависели друг от друга, то национальная экономика России в целом была бы более устойчивой и влияние кризисных шоков на нее было бы не таким болезненным. Для этого в стране должно быть достаточно много малых и средних семейных компаний и предприятий. Не только кафе и других предприятий из сферы услуг, но и небольших производств.

Как мы видим, раскрепощение частной инициативы – сегодня такой же вызов и потребность для России, как и сто лет назад, когда жил Столыпин. На фоне нынешнего экономического кризиса для укрепления страны при сохраняющемся внешнем давлении и сокращении издержек крупными компаниями, что неизбежно приведет к увольнениям работников, меры, направленные на помощь людям в создании собственного дела, были бы одним из наиболее оптимальных решений.

И это не только повторяет в современных реалиях опыт Столыпина, но и является повторением вполне успешного опыта нефтедобывающих монархий Персидского залива, например, Омана и ОАЭ, нуждавшихся в снижении зависимости своих экономик от экспорта нефти и потому начавших активно поддерживать открытие своими подданными собственного дела.

Формы подобной поддержки очевидны – это и разовые субсидии, и целевые кредиты, и налоговые преференции. Что-то из этих мер в России уже есть. Однако пока подобные меры, увы, несистемны. Важно, чтобы программы поддержки предпринимательской инициативы стали системными и нашли отражение в информационном пространстве, чтобы люди о них знали и понимали, как этими рычагами они могут воспользоваться.

Нужно вновь озаботиться пропагандой и популяризацией у людей желания открыть собственное дело, взять ответственность за свое благосостояние в свои руки. Особенно важно это сейчас, когда мы наблюдаем спад деловой активности и уменьшение числа индивидуальных предпринимателей в стране.

В конечном счете, это делал сто лет назад Столыпин – развивал частную инициативу, предоставлял возможность людям стать хозяевами своей судьбы. Об этом же в своем недавнем послании говорил Владимир Путин. А если путь понятен, то почему бы по нему не пойти?

(авторская колонка в газете "Взгляд")