Справедливая плата за недра вместо наказания за успех
(авторская колонка в газете "Взгляд")
Сложившаяся структура доходов несправедлива и противоречит целям развития страны. Что же делать?
Богатыми традиционно считают долларовых миллионеров – тех, кто располагает свободными средствами (помимо стоимости основного жилья и неликвидных активов) на сумму свыше 1 миллиона долларов США.
Разбивка Федеральной налоговой службы не позволяет однозначно сказать, кто зарабатывает в год свыше 1 миллиона долларов, но свыше 100 миллионов рублей в год, по данным ФНС, зарабатывает 4,6 тысячи человек. При этом учитываются все виды доходов, а не только регулярный доход в виде заработной платы: инвестиции на фондовом рынке, предпринимательская деятельность, поступления от авторских прав, продажа недвижимости, выигрыш в лотерею, на ставках или в открытом по закону казино.
По данным Росстата, примерно половину всех доходов в России получает 20% самых обеспеченных граждан. При этом, если совместить данные независимых аналитиков, государственной статистики и налоговых органов и устранить между ними внутренние противоречия, то получится, что около 8% доходов приходится на 0,1% населения.
Таким образом, по расчётам, основанным на трёх источниках: 20% самых бедных получают 5,3% всех доходов в стране; 40% самых бедных – 15,3%; 60% населения – 30,3%.
В реальных цифрах: среднемесячный доход бедняков (на человека, включая детей, трудоспособных безработных, нетрудоспособных взрослых и граждан пенсионного возраста) – 8100 рублей; 40% наименее обеспеченного населения живёт на сумму 11700 рублей на человека в месяц. Среди следующих 40% населения эта сумма составляет уже 28800 рублей. Среди 19,9% населения, которые можно отнести к настоящему среднему классу, – 60 тысяч рублей в месяц.
И, наконец, 0,1% богатых… Для 90% из них эта сумма – 1,4 млн рублей в месяц. А для 10% самых богатых – 12,3 млн рублей в месяц. Даже среди российских богачей 10% самых богатых богаче 90% менее богатых в 9 раз!
Почему это происходит? Потому что в ресурсной экономике по-другому не бывает. Возьмите статистику любой страны – экспортёра сырья, и вы увидите похожие цифры. Не исключая и страны Персидского залива, если учтёте там не только местных жителей, но и трудовых мигрантов из стран Южной Азии.
При этом наличие прогрессивной шкалы налогообложения такому расслоению в условиях ресурсной экономики совершенно не препятствует – в этом можно удостовериться и в Латинской Америке, и в Африке. Например, в стране с наибольшим расслоением в доходах, в Экваториальной Гвинее, действует прогрессивная шкала – от 0 до 35% дохода с 7 градациями (от налога освобождены доходы до 1,7 тысячи долларов США в год, а доходы свыше 35 тысяч долларов облагаются по максимальной ставке).
В России огромное количество рабочих мест могут называться таковыми только по формально-юридическим основаниям. В действительности это способ обеспечить доходом «близкого человечка» за непыльную обязанность протирать штаны, юбку или даже шорты в офисе с 9 до 18 часов с перерывом на обед, перераспределив в его пользу тем самым маленькую часть природной ренты, собираемой страной. А дальше как повезло: кому-то выпадает возможность протирать одежду за 100 тысяч в месяц, кому-то за 40 тысяч, а кому-то – и за 1 миллион. Кто на кого родился.
В малых городах крупнейшие работодатели – это всё более и более устаревающие промышленные предприятия. Их продукция находит всё меньше сбыта, средств на модернизацию нет. Но многих рабочих не увольняют вновь-таки по социальным мотивам, пока предприятие окончательно не умирает. Тогда население начинает разъезжаться по вахтам.
Высокопроизводительные рабочие места, где люди могут зарабатывать по 100 тысяч рублей в месяц и выше своим умом и усердием, пока редкость. Особенно в регионах.
Первое, о чём принято рассуждать после озвученных данных, – о налоговой реформе и прогрессивной шкале налогообложения. Давайте и мы об этом порассуждаем.
Можно, например, освободить от налога на доходы граждан, зарабатывающих менее 10 тысяч в месяц на члена семьи, включая детей и иных иждивенцев. Региональные и местные бюджеты, а именно туда зачисляется НДФЛ, потеряют 1 триллион рублей. Чтобы компенсировать этот выпадающий доход, нужно будет повысить НДФЛ для тех, кто зарабатывает свыше 1 миллиона рублей в месяц до 25%, а для тех, кто зарабатывает свыше 50 тысяч рублей в месяц, – до 17%, например.
Это решение кажется красивым и справедливым. Но оно таит в себе серьёзные опасности. Во-первых, оно резко ухудшит дисбаланс в уровне бюджетной обеспеченности между регионами. Потеряют поступления бедные регионы, где преимущественно и живут наши бедные сограждане, а дополнительные поступления соберут Москва и область, Санкт-Петербург и область, Кубань, в которых проживает абсолютное и подавляющее большинство наших богатых сограждан.
Во-вторых, это решение в равной степени ударит и по людям и компаниям, «зарабатывающим своим умом», и по тем, кто зарабатывает за счёт доступа к власти и сырьевым ресурсам. Это очевидно несправедливо и вредно для страны.
Как показывает опыт развивающихся стран, прогрессивная шкала дестимулирует именно средний класс, а не сверхбогатых. В-третьих, вопрос ведь не в виде налоговой шкалы, а в том, какова реальная нагрузка на богатых, связанных с реальным предпринимательством и инновациями. И здесь показателен пример Европы: темпы роста европейской экономики с её избыточно высокими налогами более чем в два раза отстают от среднемировых. С учётом социальных взносов нагрузка в России лишь на 5–10 процентных пунктов ниже, чем в ЕС.
Российская экономика, и без того сталкивающаяся с санкционным давлением, при темпах роста в 1–2% в год сможет порадовать своих граждан разве что новостью из разряда «зато у соседа корова издохла» – «зато богачам налоги повысили».
Предприниматели-инноваторы – люди мобильные в современном мире и желанные везде. При этом низкие налоги – одно из основных конкурентных преимуществ России.
Если мы говорим о покупке дорогих импортных потребительских вещей, то при их покупке богатые вносят свой вклад в экономику страны и через повышенные таможенные пошлины, и через повышенный транспортный налог. Эти меры уже действуют и уже приносят доход казне в нашей стране в полной мере.
Если же говорить о повышении, например, налога на имущество, то вместо искомой социальной справедливости мы найдём дополнительный вывод средств за рубеж и потерю заказов российскими же строителями, мебельщиками, производителями техники. Причём ударим этой мерой по тем, кто производит лучшую, самую качественную отечественную бытовую продукцию.
Что же делать?
Прежде всего, действительно повысить налоги, но не налог на доходы физических лиц, о чём твердят, как под гипнозом, левые популисты, и который легко обойти, а налог на добычу полезных ископаемых, а также ввести дополнительный сбор с химических и металлургических компаний, осуществляющих первичную переработку полезных ископаемых.
То есть изъять не «высокие доходы вообще», а те высокие доходы, которые минимально зависят от способностей и усердия человека и максимально зависят от его возможности «присосаться к трубе» или «вовремя поучаствовать в приватизации».
Этим самым государство не только соберёт дополнительные доходы, которые сможет направить на развитие социального сектора и инфраструктуры, но и создаст для инвесторов стимулы вкладывать деньги в нересурсные, обрабатывающие сектора традиционной экономики и «новую экономику» (ведь там налоговая нагрузка не увеличится).
За счёт этой меры как раз можно освободить от НДФЛ граждан с минимальными доходами и компенсировать выпадающие поступления именно тем регионам, где поступления уменьшились, через федеральные субсидии.
Вторая необходимая мера – повысить минимальную заработную плату. Текущий уровень минимальной зарплаты в 9,5 тысячи рублей – насмешка над людьми. Даже повышение её уровня хоты бы до 15 тысяч рублей позволит примерно на треть увеличить доходы тех самых нищих, которых в России около 20 миллионов человек. Эта мера обойдётся национальной экономике в 360 млрд рублей или в 4% чистой прибыли, которую генерирует экономика.
В совокупности эти меры позволят стимулировать предпринимателей к развитию высокопроизводительных рабочих мест, дадут государству источник средств для повышения зарплат бюджетников и действительно сократят расслоение населения, поскольку обойти эти меры будет гораздо сложнее, чем «оптимизировать» прогрессивную шкалу. Ведь если интеллектуальное производство можно перенести в другую страну, то вот добыча полезных ископаемых продолжится ровно там, где ископаемые залегают, и нигде в другом месте. Главная задача по борьбе с бедностью состоит в том, чтобы стимулировать в России создание производств, где работникам не будут платить мало. На этом, а не на демагогии о прогрессивном налоге, следует сосредоточиться.
