Денежно-кредитная удавка российской экономики
(авторская колонка в газете "Взгляд")
С начала этой недели уже поступило три обращения от возможных новых клиентов за поиском финансирования: реструктуризация долгового портфеля, пополнение оборотных средств. Они представляют разные отрасли, находятся в разных регионах, но их истории написаны как под копирку.
В 2014 году банки подняли им кредитные ставки, вымыли оборотные средства, не забыв пополнить графу «прибыль» собственных балансов (ничего, сколько верёвочки ни виться: спишут эту «прибыль» потом – когда на фоне банкротства клиентов потеряют лицензию). Затем перестали кредитовать, поскольку имеющиеся залоги обеспечивают ранее выданные кредиты, а новым залогам появиться было решительно неоткуда. В результате компании были вынуждены сокращать производство.
Теперь же они не могут привлечь финансирование, потому что банки им отказывают по причине… сокращения объёмов производства в предшествующие периоды.
Для профессиональных банкиров всё логично – ведь очевидно, что деньги нужно давать тем, кто в них не нуждается. А тем, кто в них нуждается, давать не нужно. Ибо нужда – признак рисков. А риски плохо пахнут.
У двух из трёх предприятий уже задержки с выплатой заработных плат в пределах месяца. А два месяца задержки – это уже уголовная статья. Предприятия сокращают персонал.
И куда идти сокращённым в малых городах? Крупнейший из трёх – с населением в 300 тысяч человек.
В банки за кредитом? Теперь им его не дадут. Они безработные, а это риски. А риски плохо пахнут.
Зато в нашей экономике «макроэкономическая стабильность» и «таргетированная на низком уровне инфляция».
В финансовой науке есть такой термин – тезаврация. Так умным словом называется поведение Кащея Бессмертного – чахнуть над златом, плавно переходящее в поведение Юлия Капитоновича Карандышева: «Так не доставайся же ты никому», – мол, пускай лучше мои средства сгорят в лопнувшем банке на «вкладе без рисков», чем я профинансирую проект в реальной экономике… и рискну. Ведь риски плохо пахнут.
Хотите простым и понятным языком, какой пример олицетворяет происходящее в российской экономике?
Вспомните полковника полиции Дмитрия Захарченко. Девять миллиардов рублей наличными хранил бережливый полковник. Даже через подставных лиц не рисковал вложить в какой-нибудь производственный проект. Риски. А риски плохо пахнут.
В его случае риски сработали. Только не предпринимательские.
Именно на рост тезаврации, а не на рост экономики направлена текущая денежная политика в стране.
Не хотите продолжать простым языком и за жизнь? Ладно. Перейдём к сухой статистике, если настаиваете.
А она говорит о том, что реальные доходы населения сокращаются четыре года подряд. И эта же сухая статистика говорит, что капиталовложения в реальный сектор экономики сокращаются с 2013 года. То есть ещё до Крыма.
Казалось бы очевидно, что в условиях внешнего давления нужно укреплять национальную экономику – поддерживать деловую инициативу внутри страны. И слова об этом произносятся. Но реальная денежно-кредитная и налоговая политика свидетельствуют об обратном.
1 триллион государственных средств в прошлом году отправлен в американские казначейские бумаги. Кудрин ушёл в отставку 7 лет назад, но дух его витает по Минфину.
Это не проблемы предпринимателей. Это проблемы всех, кто хочет продолжать жить в России.
Это проблема уровня доходов для работающих.
Потому что денег нет на увеличение зарплат, ибо нет заказов, на исполнение которых нет оборотных средств.
Это проблема качества товаров для потребителей.
Потому что денег нет на качественные компоненты и ингредиенты, поэтому падает качество товаров на прилавках.
Это проблема новых рабочих мест для молодёжи.
Потому что компании не растут, не создают новых рабочих мест, а в условиях безработицы открывающиеся вакансии легко закрывают готовыми работать не за дорого опытными специалистами (зачастую согласными на существенное понижение), а не давать шанс молодым.
Это проблема наполнения Пенсионного фонда для наших самых заслуженных граждан.
Потому что на фоне падения уровня заработных плат падают отчисления в Пенсионный фонд.
Вместо того, чтобы быть кислородной подушкой для экономики текущая денежно-кредитная политика играет роль удавки.
Что ждёт вновь обратившихся клиентов, может быть, спросите вы? С вероятностью выше 90% кредит они не получат (хотя в лучшее мы всё же верить будем – что, кроме веры, нам остаётся?). На реструктуризацию их долгов текущие банки-кредиторы тоже не пойдут – на это плохо смотрит Центробанк, а, значит, и следственный комитет (особенно, учитывая, что более 20% долгов – это «капитализированные» повышенные проценты за 2015 год – прямой «подарок» от Центробанка).
Поэтому, чтобы у Центробанка и следователей не было лишних вопросов, предприятия обанкротят. Строго по закону. Через суд. Так спокойнее для проверяемых и контролируемых. Нет рисков, которые плохо пахнут.
А года через три, когда на фоне наблюдаемого в стране экономического бума станки растащат на металлолом, все задумаются – где же точки роста российской экономики?
Словом, спасибо Центробанку за наше счастливое сегодня и благополучное завтра. А в меня бросьте камень едким и злобным комментарием о том, что со мной всё ясно – выпускник Высшей школы экономики, чего с него взять? Нечего, мол, критиковать экономическую политику – а то развелось «умников» в стране – целых 0,76%, помалкивайте в пределах своей статистической погрешности.
Слушать «умников» – это риски, как бы чего ни вышло. А риски плохо пахнут.
